И был новый день нового
года, нового века и нового тысячелетия. День, когда обновленная душа скорбит о
былом и с надеждой мыслит о будущем. День, когда, скользнув по щеке, заледенеет
на свежем снегу соленая слеза.
В каждом из нас есть кусочек
океана и память о том, что мы всегда оторваны от него, слезы, из зеркал наших
душ, напоминают по вкусу его воду.
Утром второго дня
обновленного мира я выйду на холодный белый песок берега и скину теплую одежду,
забыв о леденящем ветре, и войду в зеленые воды моря. Противясь течению или
прибою, я поплыву к океану, пока судорога не сведет руки и ноги, пока еще могу
глотать драгоценный воздух, пока бьется сердечко и горит звезда мечты в
затухающем сознании.
И воды, так похожие по вкусу
на слезы, упокоят на илистом дне мое тело во второй день обновленного мира.
Но не настолько обновилась
моя душа, чтобы поддаться на зов эльфийских кровей, человеческая суть кричит,
жизнь прекрасна и на берегу.
Нури, больше не Нурико
Скажите мне, может ли осень длится вечно? –
Нет, потому что это против закона Природы. Увядание всегда сменяется
возрождением.
Еще тепло, и летние цветы еще не увяли, но я
иду туда, где цветут маки. Ветер играет с моими волосами и теребит венок на
моей голове, впутывает в зелень цветов опавшие листья. Их хоровод кружит вокруг
меня. И не понять: не пытается остановить, не то подгоняет. Солнце пытается
светить также ярко как весной. И небо все еще такого отчаянно-голубого цвета,
но лучи блестят в по-осеннему грустных лужах, зажигают листья золотом и
багрянцем. А совсем скоро небо станет низким и хмурым. А можно ли вернуть
весну? – Нет, и однажды пойдет снег. Пожухнет трава, и завянут цветы. Но маки
останутся. Маки под снегом. И придет зима.
Может ли зима длиться вечно? – Нет, скажите
вы. Да, утверждаю я. Она будет вечной, если не найдется человек, верящий в
весну. Человек, который поверит, что замерзшее сердце еще не умерло. И тогда
настанет весна.
С новой силой вспыхнет солнце и растает снег.
Расцветут ландыши, можно будет снова сплести венок. И весенняя влюбленность
коснется сердца чтобы угаснуть без следа или заполыхать пожаром. И станет лето.
Солнце, жара, сотни цветов и он,
единственный, для кого сплетен венок из белых ирисов. Бесконечная радость
существования, счастье полета, безмятежность лета. Но придет день, и та, на
чьей голове венок случайно увидит поляну с цветущими маками. Не обращая
внимания на грусть этого места, она коснется цветка. И вспомнит. Вспомнит то,
что столько времени дремало в ней. Ей захочется сорвать мак и вдохнуть пьянящий
аромат, обещающий забвение. Но кто-то окликнет ее по имени. И она обернется и
улыбнется тому, для кого сплела венок . они возьмутся за руки и уйдут, так и не
сорвав цветок. А маки кивнут друг другу. Они знают: если она пришла, значит скоро
осень.
Она вернется, только вместо ирисов в ее венке
будет полынь и вереск. Она опустится на землю и поговорит с маками. Сейчас уже
некому позвать ее, но она помнит свое имя, и не тонет цветы. Она будет плакать.
По ушедшему лету, по увядшим ирисам. Ведь снова пришла осень. Время
воспоминаний, время боли, время одиночества. Только она и маки.
А, однажды. Проснувшись, она увидит, что
выпал снег. Зима, бесконечная зима. Время памяти. Время холода и безразличия.
Боль уже в прошлом, а будущего еще нет. Она стоит на девственно-белом покрывале
снега. Она ненавидит этот цвет – такой ослепительный, блистательный,
бесчувственный. Она – в черном. Она знает, что маков стало больше. Она зовет их
по именам. Они где-то здесь, под снегом… Но молчат…
Она кричит… Но незачем звать – некому
откликнуться, незачем ждать – некому прийти. Она помнит – была весна, были
цветы. Она ждет. И ждут маки. Они знают, что все повторится сначала. Они должны
заставить ее вспомнить. Они не дадут ей забыть… Той, чье имя - Делия…
Это – замкнутый круг. Зима, которая еще
только наступает, сливается с той, что уже наступила в будущем и той, что еще
наступит в прошлом, в предыдущий раз. Я вижу: весна придет. Но проснусь ли я,
когда растает снег? Проснется ли Делия…
Делия
черный снег, как беда
черный снег, словно рок
и бежать, но куда?
я везде только Волк
чёрный снег, как обман
серый день, серый лед
он как ночь, как туман
он без спросу убьёт
Single
Wolf
Как будто змейки золотые
Как будто кольца на руках
Вчера разбойники лихие
Сегодня утром - в кандалах
За всё назначена расплата
За всё заплатим в час лихой
За всё, что нами было взято
Одной ценой, большой ценой
За весь успех и всю удачу
И все победы, пораженья все
В последний миг получим сдачу
С петлёй на шее, на сосне
Single Wolf
А над
городом хмурое небо
В
городе снегопад
Как
глаза эти серого цвета
Как
зимы холодной наряд
А
над городом хмурое небо
В
городе холода
И
ещё одна ночь без ответа
И
покажется, что навсегда
А
над городом хмурое небо
Городу
всё равно
И
раскрашен одним серым цветом
Будто умер мой город давно
Single Wolf
- Зачем ты живёшь?
- Чтобы жить...
- Зачем ты умрёшь?
- Я не знаю...
- Но ты не умрёшь?
- Может быть...
- Зачем ты не знаешь?
- Так надо...
- Кому?
- О том и не мне уж судить...
- Тогда ты умрешь!
- Может быть...
Анна
Вокруг сплошная суета.
По кругу бег - не остановишь.
А мне сейчас денька бы два,
А лучше мне пропасть на годик.
Устал я от жизни такой.
Которую сам себе выбрал
С дорожки б сойди, беговой
Да похоже - долго не выйдет.
Но, знаешь, есть в этом что-то.
В той суете сует, в которой мы живем.
И в беготне, и в тех проблемах,
Которые мы сами себе создаём.
Шаг и проваливается нога в сугроб, на много глубже колена, ещё шаг и
снова проваливается. Всё, больше не могу. Устал. Задираю голову, чтобы увидеть
звёзды, и вижу, как пар поднимается от остывающей груди на встречу снегу,
летящему вниз. Трещит синтетическая ткань, не выдерживая мороза. Но долг
превыше всего, и я должен идти дальше. Светит вдалеке зелёный фонарь – мой
маяк, мой дом, моя жизнь. Тяжелы приборы за спиной, но это моя тяжесть, и я
обязательно должен дойти, ведь я – синоптик, я – нужен…
За окном идёт дождь, за окном снег и слякоть. Ветер свистит, путаясь в
проводах. Грохочет гром, и поражают землю десятки молний. И одна из них
когда-нибудь убьёт и меня. Но снег и грязь мне не почем. Мне всё равно. Ведь я
– синоптик, и я должен идти…
Антуан
(перевел Single Wolf)